Отдав приказ о командировании пяти научных сотрудников, директор фактически посылала только двоих. Остальным троим, строго запрещалось появляться в институте, они превращались в надомников, а по их командировочным удостоверениям покупались билеты, оплачивались командировочные, квартирные, суточные расходы. Билеты, после получения отметки компостера, тут же продавались нуждающимся пассажирам по полной стоимости. Двое командированных отмечали в канцелярии пункта назначения «прибыл-выбыл» за пятерых человек и командировочные суммы за троих человек передавались директору в его «директорский фонд», в расходовании которого она ни перед кем не отчитывалась. Эти операции оформляла доверенное лицо директора — секретарь института.
И это лишь один из множества эпизодов, выявленных в далёком 1958 году ревизией Всесоюзного научно-исследовательского института озёрного и речного хозяйства.
Вообще, данная ревизия проходила в довольно сложной обстановке. Директор всячески тормозила её рабочий процесс, запрашиваемые справки задерживались исполнением, работникам было запрещено общаться с проверяющими лицами, давать объяснения они могли только после согласования с директором института, после чего они теряли своё ревизионное значение. На приглашения для собеседования работники не являлись, ссылаясь на занятость, недомогание или просто убегали домой.
Резко сдвинулась работа после того, как директор сломала ногу и попала в больницу. Сотрудники стали приходить для дачи объяснений. Они рассказывали очень интересные вещи, которые подтвердились ревизией.
По результатам проведённой ревизии директор института была снята с работы и переведена на руководящую должность в Ленсовнархоз и оттуда стала сводить счёты со своими бывшими подчинёнными. Стоило большого труда доказать нецелесообразность перевода снятого с работы директора на руководящую работу в совнархоз. В результате она всё-таки была освобождена от работы в совнархозе и уехала на остров Сахалин.
(из Музея ревизорского мастерства)
