Хищения по фиктивным проводкам

Для нас, ревизоров, не так важен факт злоупотребления или же сумма похищенного, как представление в голове всей картины или цепочки воровства с тем, чтобы понять используемую технологию вскрытия для применения её при очередной ревизорской проверке. Именно по этой причине ниже помещена публикация из давнего советского периода времени, когда украсть было также сложно, как и потратить. Если вы профессиональный ревизор, то вам предложенная информация окажется весьма полезной

Итак. 28 июня 1954 г. было полу­чило письмо о том, что заведующий-продавец магазина № 1 промкомбината Сталинского района Ере­вана Оганесян в своем отчете за май месяц 1954 года указал, что по счету-фактуре № 142 от 14 мая 1954 г. списаны в расход товары на сумму 22 205 руб., как якобы отпущенные Ереванскому кожзаводу по предъявленной от имени последнего доверенности, и что сумма счета 22 205 руб. была перечислена банком на расчетный счет магазина по инкассовому поручению.   

Произведенная на этом основании проверка установила, что в указанном счете значились отпущенными следующие промышленные това­ры: брюки 200 штук, куртки 200 штук и простыни 10 штук. Таких товаров во вверенном Оганесяну магазине не было. При дальнейшей проверке выяснилось, что счета № 142 в делах кожзавода не имеется, а товары, указанные в нем, заводом не получены. Перечисленную же сумму заместитель главного бухгалтера кожзавода Каляитарян показал, как дебиторскую задолженность промкомби­ната.

Вышеуказанными проверками был установлен факт присвоения. Такая, же сумма значилась списанной со счета магазина № 1, то есть со счета Оганесяна, за яко­бы отпущенные магазином кожзаводу товары по безналич­ному расчету.

На этой стадии было решено провести ревизию для провер­ки взаимных расчетов промкомбината и кожзавода.

Сверка расчетов выявила, что в течение 1953 и 1954 годов в таком же порядке кожзаводом было перечислено на рас­четный счет промкомбината всего 225 тыс. руб.

Подробно ознакомившись с наработанными материалами, и, в частности, с материалами первоначальной проверки был составлен подробный план, в который был записаны вопросы, подлежащие выяснению:

• По каким счетам и сколько всего денег было пере­ числено со счета кожзавода на счет промкомбината?
• Были ли получены кожзаводом товары, указанные в счетах, или нет?
• Какими   документами   оформлены   перечисленные суммы?
• Имеются ли соответствующие документы на кож- заводе и в банке?

В результате полученных ответов выяснилось следующее.

Оганесян в течение 1950 и 1951 годов работал в долж­ности заведуюшего-продавца магазина № 1. Но в тот период магазин принадлежал Ереванскому горснабу, после ликвидации которого он был передан промком­бинату.

Предполагая, что Оганесян ранее тоже мог совершать аналогичные преступления, была организована ревизия для проверки деятельности Ога­несяна за все годы его работы. Одновременно Карапетян изъял из банка все документы и счета, касающиеся опера­ций между кожзаводом, промкомбинатом и горснабом, и передал их в распоряжение ревизоров, поручив им вы­яснить правильность оформления этих документов. Бух­галтерская проверка производилась одновременно по документам трех учреждений—ликвидированного горснаба, промкомбината и кожзавода.

Проверка показала, что сумма в таком же порядке, пе­речисленная кожзаводом горснабу, составляет 186 723 руб., а сумма, перечисленная тем же заводом промкомбинату, составляет не 225 тыс. руб., как ранее было известно, а 416 тыс. руб., то есть на 191 тыс. руб. больше.

Таким образом, было установлено, что кожзавод пе­речислил на счет магазина № 1, директором которого был Оганесян,  за период времени с 1950  по   1954 годы свыше

600 тыс. руб. Эта сумма полностью значилась списанной с подотчетного счета Оганесяна, но кожзавод по его сче­там никаких товаров не получал.

Оганесян и заместитель главного бухгалтера кожзавода Калантарян подтвердили незаконность совершенных операций, но отри­цали присвоение ими денег. Оганесян объяснил, что указанные в счетах товары были фактически отпущены кожзаводу. Калантарян же заявил, что все указанные суммы он перечислял под угрозами Оганесяна.

Далее ревизоры, проверяв­шие документацию в промкомбинате, стали выяснять, имел ли Оганесян в магазине в дни составления счетов-фактур выписанные им кожзаводу товары или не имел и мог ли он выписанные товары фактически отпустить кож­заводу.

Проверкой было установлено, что магазин большинство товаров этих наименований не имел и не получал. Следова­тельно, Оганесян не мог отпустить кожзаводу указанные в счетах товары. Наряду с этим ревизоры проверили ежедневную и ежемесячную сумму выручки магазина как за те месяцы, когда по счетам выписывались товары кожзаводу, а также и за те месяцы, когда товары по счетам не выписывались.

Разрешение этого вопроса имело решающее значение. Выяснилось, что за те месяцы, когда счета не выписывались, средняя месячная выручка составляла 50—60 тыс. руб., а в те месяцы, когда счета выписывались, она составляла 1—2 тыс. руб. Это обстоятельство свиде­тельствовало о том, что товары, которые указывались в счетах как отпущенные кожзаводу, фактически были реа­лизованы в магазине, а выручка присвоена.

Точно в таком же порядке ревизоры проверили и горснаб, где была установлена аналогичная картина.

Суммы товаров, реализованных по перечислениям и за наличные деньги, выражались в следующих цифрах: выручка за октябрь 1951 года наличными составила 3150 руб., а по перечислениям — 87 975 руб. Выручка за ноябрь — декабрь того же года наличными составила 300 руб., а по перечислениям — 87 673 руб.

В первом квартале 1952 года выручка наличными составляла 2 300 руб., а по перечислениям— 125 615 руб.

За те же месяцы, когда перечислений не было, выручка наличными составляла 60 тыс. руб.

Каким же образом Калантарян скрывал указанные в счетах присвоенные суммы?

Прежде всего он выписывал подложные счета об от­пуске товаров, на которых собственноручно делал фик­тивные отметки о получении товара, и подделывал на доверенностях подпись лица, на чье имя была выписана доверенность.

Имея большой опыт бухгалтерской работы, Каланта­рян (он много лет работал на кожзаводе в качестве глав­ного бухгалтера) весьма ловко скрывал свои махинации. Следует отметить, что он не оставил в делах кожзавода ни одного документа, послужившего основанием для оформления, а оформление производил на основании бан­ковских выписок, показывая меньшие суммы, чем на самом деле списывались, и вуалировал их в месячных индексах, оборотных ведомостях и балансе.

Калантарян, не довольствуясь тем, что не оставлял в бухгалтерских делах ни одного документа, при обработ­ке-разноске банковских сумм части этих сумм делал пра­вильное оформление, отнеся на балансовый шифр № 089 «счет поставщиков», но затем по проводке кредитовал на балансовый шифр № 181 (на счет реализации) и дебетовал на шифр № 093 (налог с оборота финансовых орга­нов) . Таким путем он и скрыл факты присвоения денег.

В течение 1950—1954 гг. Калантарян совершил сле­дующие незаконные оформления:

• 422 491 р. 16 к. оформил по счету доходов завода,
• 81213 р. 70 к. оформил по счету кредиторской за­долженности,
• 36 тыс. руб. оформил по счету повышения себестои­мости,
• 41 704 р. 67 к. оформил по счету общезаводских рас­ходов,
• 22 205 руб. Калантарян показал как дебиторскую за­долженность промкомбината.

Таким образом, заведующий-продавец магазина пром­комбината Оганесян и заместитель главного бухгалтера кожзавода Калантарян путем указанных преступных комбинаций из государственных средств присвоили всего 603 614 рублей. Благоприятные условия для этого создали старшие бухгалтеры промкомбината Аразян, Манташян и бухгалтер Чибухчян, которые обязаны были наблюдать за деятельностью магазина Оганесяна, и, в частности, за своевременным внесением ежедневной выручки магази­на в кассу, но по халатности этого не делали. Так, на­пример, Калантарян и Оганесян за период работы Аразян присвоили по шести счетам 274 815 руб., за время работы Манташяна они присвоили по пяти счетам 116 880 руб., а за время работы Чибухчяна по десяти счетам присвои­ли 367 575 руб.